<...> Сочинитель ужасов всегда приносит плохие вести. Ты обязательно умрёшь, говорит он. Он говорит: «Плюньте вы на Орала Робертса, который только и знает, что твердить: «С вами непременно должно случиться что-то хорошее». Потому что с вами столь же непременно должно случиться и самое плохое.

Что войны, что чума? — конец им виден скорый, Им приговор почти произнесен. Но кто нас защитит от ужаса, который Был бегом времени когда-то наречен?

Суеверие в обществе то же, что трусливые в войске: они сами чувствуют и возбуждают в других панический ужас.

В бутылках я вижу ужасы, которые будут порождены их содержимым; мне представляется, что передо мною склянки с уродцами, змеями и эмбрионами в естественнонаучном музее.

Смерть столь отвратительна, что ни один из нас не в состоянии смотреть на ее приближение без ужаса.

Плохо, если власть испытывает свою силу на оскорблениях; плохо, если почтение приобретается ужасом; любовью гораздо скорее, чем страхом, добьешься того, чего хочешь.

Брак без любви — ужас. Но есть еще нечто худшее: это брак, в котором любовь налицо, но только на одной стороне; верность, но только на одной стороне... в таком браке из двух сердец одно несомненно разбито.

Основой теологии является отсутствие разума и священный ужас наших предков перед картиной вселенной.

Со смехом ужас несовместим.

Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.

Тешил - ужас. Грела - вьюга.
вел вдоль смерти - мрак.
Отняты мы друг у друга...
Разве можно так?
Если хочешь - расколдую,
Доброй быть позволь.
Выбирай себе любую,
Но не эту боль.

Древние, наблюдая явления природы - громы, молнии, затмения луны и солнца, приходили в ужас и полагали, что причиной того - боги. Они не понимали, что нет в мире ничего, кроме них, что было бы наделено божественной природой.

Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного.

Сон снимает покров с действительности, с которой не может сравниться никакое видение. В этом ужас жизни - и могущество искусства.

Когда подумаешь, что есть настолько смелые мужчины, что смотрят в лицо женщине, подходят к ней, жмут ей руку и без ужаса говорят: «Хотите выйти за меня, быть моей женой?» - то нельзя не удивляться тому, до чего доходит человеческая отвага.

В мозгу заложены и наш ум, и сумасшествие, и безумство, и все наши страхи и ужасы, в том числе и сновидения, а также все наши способности и нерадивость.

Я, просыпаясь, в ужасе:
- «Аля! Господи! Уже 10 часов!»
Аля - из кровати - флегматически:
- Слава Богу, что не двенадцать!»

Когда люди, сталкиваясь со мной на час, ужасаются тем размером чувств, которые во мне вызывают, они делают тройную ошибку: не они - не во мне - не размеры. Просто: безмерность, встающая на пути. И они может быть правы в одном только: в чувстве ужаса.