Журналист: «Какое это чувство - знать, что у террористов 11 сентября была та же религия, что и у Вас?».
Мохаммед Али: «Какое это чувство - знать, что у Гитлера была та же, что и у Вас?»

Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас.

Когда деспоты обращаются к террору, можно спать спокойно. Тут уж будет без обмана.

Нужно поощрять энергию и массовидность террора.

Террор - это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые для собственного успокоения людьми, которые сами испытывают страх. Я убежден, что вина за террор в 1793 г. падает почти исключительно на перепуганных, выставляющих себя патриотами буржуа, на делающих от страха в штаны мещан и прохвостов, обделывающих свои делишки при терроре.

Более яркого проявления слабости, чем террор, в мире не существует.

Террористами не рождаются, они просто неправильно воспитаны. Ведь, если вдуматься, все рождаются свободными, равными в правах, все изначально обладают одинаковым генетическим капиталом. В каждой культуре, в каждом народе, независимо от цвета кожи, встречается какое-то число эгоистов и какое-то число людей великодушных. Одних воспитывают солдатами, при помощи пропаганды учат подчиняться, убивать, не иметь собственного мнения. В других развивают способность мыслить самостоятельно и творить. Исходный материал один и тот же. За все отвечают родители.

Самое тяжёлое в жизни: отношения с матерью. Тяжелее, чем террор и всё прочее.

Когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех. Робеспьер верил в добродетель: он создал Террор. Марат верил в справедливость: он требовал двухсот тысяч голов. Безумие в том, что палач Марат и мученица Шарлотта Корде с одним и тем же сознанием подвига хотели восстановить добродетель и справедливость на земле.

Нам не нужна сейчас справедливость, идёт война лицом к лицу, война до конца, жизнь или смерть. Я предлагаю, я требую органа для революционного сведения счётов с контрреволюцией.

Всё к террористам должно внушать ненависть… Нормальный человек чёрную бороду, висячую, отращивать не будет!

Больше всего изменениями в Конституции довольны террористы - теперь они смогут не торопиться и готовить покушение на Путина не 4, а 6 лет.

Террор, возведенный в систему, есть признак слабости и выражение страха.

Мы будем преследовать террористов всюду. Если в туалете поймаем, то и в сортире их замочим.

Здесь не должно быть двойных стандартов, нельзя делить террористов на «хороших» и «плохих». И, конечно, недопустимо и крайне опасно пытаться использовать террористические и радикальные, экстремистские группировки в политических или геополитических интересах.

Я бы предпочитал, чтобы действительно не употребляли слово «ислам» рядом с «террором».

Простить террористов - это дело бога, моё дело - отправить их к нему.

Терроризм - это вещь такая... с ней придётся жить.

Мораль - это всегда продукт террора; ее цепи и смирительные рубашки придумали люди, которые ограничивают свободу других, потому что сами в себя не верят.

Террор - менее эффективное средство управления, чем ненасильственное преобразование окружающего мира, а также мыслей и чувств людей.

Удивительное торжество нездравого смысла, которое наталкивает только на две мысли: или в Америке ничего не понимают, в чём я сильно сомневаюсь, или, на самом деле, Америка вовсе не хочет бороться ни с каким ИГИЛом <...> и вообще ни с каким терроризмом и прочее, и прочее, и прочее. <...> Это значит, что на самом деле у американцев совершенно другие цели, нежели те, которые они декларируют.

- Премьер-министр Франции заявил, что страну олицетворяет голая грудь, а не хиджаб. [Сергей Корнеевский]
<...>
- Проблема не в мусульманском дресс-коде, как таковом, я не вижу, честно говоря, никакой проблемы ни в длинных платьях, ни в платках, по мне, так это даже вообще и красивее... Голая грудь, конечно, вещь привлекательная, но не всегда, не у всех и не всю жизнь. На самом деле, говорить о том, что это константа - это странно. <...> На самом деле, проблема в том, что внешние признаки исламской культуры стали, благодаря экстремистам, ассоциироваться с террором, агрессией и опасностью.

Вот как я сейчас вижу новости: в углу моей комнаты сидят два старика, пялящиеся друг на друга. Раз в час один из них кричит другому:
- Террористы!
А другой ему:
- Педофилы!
А потом между ними проходит женщина и кричит:
- Ожидается дождь!

НАТО в будущем должно сосредоточиться на проблемах терроризма и миграции, а также на угрозах из России и на восточных и южных границах НАТО.

В России приживается правда, а не толерантность... Толерантность слово-то какое-то не наше. Правда? Правда эта проста! Если ты подонок - ты подонок! Если ты хороший человек - ты хороший человек! Почему я должен тебя уважать, если ты подонок? Почему я должен уважать фашиста, если он фашист? Почему я должен говорить нацисту: «Спасибо за вашу точку зрения»? Я говорю, что он конченый нацист, и до свидания! <...> Если я вижу, что он террорист, то я должен сказать: «Спасибо вам за вашу позицию, сумочку заберите пожалуйста». Этого не будет!