Общение облагораживает и возвышает; в обществе человек невольно, без всякого притворства держит себя иначе, чем в одиночестве.

Несчастна та страна, которая нуждается в героях.

Народ безмолвствует.

Русские люди добросовестно и безвозмездно трудятся, если в обществе есть нравственная идея, праведная цель

Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. Сила, нужная ему для подавления другого народа, в конце концов всегда обращается против него самого.

Человек вне общества — или бог, или зверь.

Столкнуть вниз слабого человека, пытающегося встать на ноги, — это очень легко, для этого требуется не так уж много ума, щедрости и организаторских способностей. Это может сделать любой. А настоящее величие, щедрость и государственный ум проявляются в постоянном поощрении каждого человека к тому, чтобы тот превратился в самого полезного, интеллигентного и патриотичного гражданина.

Пока народ принужден повиноваться и повинуется, он поступает хорошо; но если народ, как только получает возможность сбросить с себя ярмо, сбрасывает его, — он поступает еще лучше; ибо, возвращая себе свободу по тому же праву, по какому ее у него похитили, он либо имеет все основания вернуть ее, либо же вовсе не было оснований ее у него отнимать.

Если дворец роскошен, то поля покрыты сорняками и хлебохранилища пусты. Знать одевается в роскошные ткани, носит острые мечи, не удовлетворяется обычной пищей и накапливает излишние богатства. Все это называется разбоем и расточительством.

Бывают бандитские правительства, но не может быть бандитского народа.

В большинстве своем люди более склонны страдать, чем бороться, дабы устранить причину страданий.

Есть два типа демократизма, два противоположных понимания демократии. Из них одно утверждает народовластие на праве силы. Такое понимание демократии несовместимо со свободою: с точки зрения права силы не может быть речи о каких бы то ни было неприкосновенных, незыблемых правах личности. Другое понимание демократии кладет в основу народовластия незыблемые нравственные начала, и прежде всего — признание человеческого достоинства, безусловной ценности человеческой личности как таковой. Только при таком понимании демократии дело свободы стоит на твердом основании.

Помимо воли память воскрешает трагическую историю Армении конца XIX начала XX веков, резню в Константинополе, Сасунскую резню, «великого убийцу», гнусное равнодушие христиан «культурной» Европы, с которыми они относились к истреблению их «братьев во Христе», позорнейший акт грабежа самодержавным правительством церковных имуществ Армении, ужасы турецкого нашествия последних лет, - трудно вспомнить все трагедии, пережитые этим энергичным народом.

Как ни приманчива свобода,
Но для народа
Не меньше гибельна она,
Когда разумная ей мера не дана.

Гений, ум и дух нации обнаруживаются в ее пословицах.

Бессмертие народа - в его языке.

Только те, которые хотят обманывать народ и управлять им, могут держать его в невежестве.

Национализм — детская болезнь, корь человечества.

Внеобщественный человек не может иметь морали.

Семья всегда будет основой общества.

У народов есть время, они вечны; смертны лишь короли.

Качество и колличество туалетов определяют культуру нации.

Взимание непомерных налогов — это путь, вызывающий разбой, обогащение врага, приводящий к гибели государства.

Без цели нет деятельности, без интересов нет цели, а без деятельности нет жизни. Источник интересов, целей и деятельности — субстанция общественной жизни.

Сначала надо заняться выработкой домашней нравственности народов, отличной от их политической морали; им надо сначала научиться знать и оценивать самих себя, как и отдельным личностям; они должны знать свои пороки и свои добродетели; они должны научиться раскаиваться в ошибках и преступлениях, ими совершенных, исправлять совершенное ими зло, упорствовать в добре, по пути которого они идут. В этом заключается, по нашему мнению, первое условие настоящей способности совершенствования для народов, как и для отдельных личностей; как те, так и другие для выполнения своего назначения в мире должны опереться на пройденную часть своей жизни и найти свое будущее в своем прошлом.

У народа, как и у женщины есть только одно право: быть управляемым.

У народа, лишенного общественной свободы, литература — единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести.

Характер народа нельзя узнать по его высшим слоям, по его джентльменам и леди, - их вы найдете везде, и они везде одни и те же.

Народ есть острое железо, которым играть опасно, а революция — отверстый гроб для добродетели и самого злодейства.

Для русских людей характерно не стяжательство. Русские люди никогда не одурманивают себя