Короли уходят, а народы остаются.

Прячьте же свой срам и злые страсти
Под рубахой королевской власти,
Но страшитесь голоса певца!
Сквозь камзолы, сквозь стальные латы
Всё равно! - пробьёт, пронзит стрела расплаты
Хладные сердца!

Перед картиной каждый должен стоять так же, как перед королем, выжидая, скажет ли она она ему что-нибудь и что именно скажет, и как с королем, так и с картиной он не смеет заговаривать первым, иначе он услышит только самого себя.

Ты просто прелесть. Этакая снежная королева, ледяная и недоступная. Наверное, за это я тебя и люблю. Некоторые женщины такие хваткие и наглые, просто до омерзения или, наоборот, удержу не знают в своем собачьем обожании, ну, душат им человека, и только. Терпеть этого не могу! С тобой же я никогда ни в чем не уверен, в любой момент ты можешь окатить меня этим твоим холодным, отчужденным взглядом и заявить, что передумала, - и при этом даже глазом не моргнешь. Ты изумительна. Такая законченная, изысканная, словно произведение искусства!.. Мы любим друг друга, но не слишком. Мы хорошие друзья.

Дар быть всюду, как у себя дома, присущ лишь королям, девкам и ворам.

Живой и устойчивый смысл сыновнего долга постигается умом сына или дочери быстрее благодаря прочтению «Короля Лира», чем изучению сотен скучных томов об этике и божественных заповедях.

Королями не рождаются, ими становятся благодаря всеобщей галлюцинации.

Самые прекрасные творения каждого искусства, благороднейшие создания гения, для тупого большинства людей навеки остаются книгой за семью печатями и недоступны для него, отделенного от них глубокой пропастью, как недоступно для черни общение с королями.

История изображает его человеком смиренным и кротким, с сердцем христианской великомученицы и со слабой головой. Ни одно из этих качеств, кроме последнего, не пристало королю.

Королевские милости не исключают заслуг, но и не служат доказательствами их.

Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населен одними нищими, монахами и апостолами.

Твоя любовь, мой друг, дороже клада,
Почётнее короны королей,
Наряднее боготого наряда,
Охоты соколиной веселей.
Ты можешь всё отнять, чем я владею,
И в этот миг я сразу обеднею.

У народов есть время, они вечны; смертны лишь короли.

Такой совет даю я королям, и церквам, и всему, что одряхлело от тяжести лет и ослабло в добродетели: дайте ниспровергнуть себя! И вы снова вернетесь к жизни, а добродетель вернется к вам!

Короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен.

Красота — это королева, которая правит очень недолго.

Земное счастье так неверно! И завтра прахом станет тот, Кто королевских ждал щедрот И пресмыкался лицемерно.

О прирожденной властности. Один из тайных источников превосходства. Нарочитые ухищрения тут не помогут. Ей покоряются все незаметно для самих себя, признавая тем самым тайную силу властелина природного. Наделенные даром повелевать — это короли по достоинству, львы по праву рождения; они похищают сердца и даже дар речи у всех остальных, немеющих от почтения. И когда прочие достоинства благоприятствуют, люди эти созданы быть первыми вершителями дел государственных, ибо одним мановением достигают большего, чем другие длинными речами.

Король должен помнить три вещи: что он управляет людьми, что он обязан управлять ими согласно с законами, что он не вечно будет управлять.

Королевы всегда медлят, выбирая достойного спутника.

Будь ты король или простой землепашец, ты будешь по-настоящему счастлив лишь тогда, когда в твоем доме будут мир и покой.

Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.

Все короли большей частью охотнее занимаются военными делами, чем благими мирными вещами; гораздо более пекутся они о том, как бы правдами и неправдами приобрести себе новые царства, чем о том, как достойно управиться с приобретенными.

Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.

Блажен король, но кружка с пивом
Любого сделает счастливым

Короли признают великими только тех, кого сами и возвеличили.

Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.

Предпочитай занятия восхваляемые. Многое в жизни зависит от суда людского. Есть занятия, всеми почитаемые, есть и другие, хоть более высокие, но менее видные; первые у всех на виду, и все ими восхищаются; вторые редкостней и изысканней, таятся во мраке своей неприметности, их уважают, но не восславляют. Среди государей знамениты победоносные, оттого-то так славны короли Арагона — воители, конкистадоры, великодушные правители. Муж великий предпочитает занятия, приносящие славу, дабы все их видели и сами были к ним причастны, — хвала всенародная принесет ему бессмертие.

При монархии правосудие исходит от короля. При республике оно должно исходить от народа.

Что бы ни говорили наши богословы, не стоит большого труда понять, что христианское вероучение в конечном счете устанавливалось всегда властью императоров и королей; богословские догмы, якобы наиболее угодные богу, в каждой стране преподавались народу посредством вооруженной силы; истинной оказывалась всегда та вера, которую исповедовал государь; правоверными считались всегда те, кто обладал достаточной властью и силой, чтобы истребить врагов, которые объявлялись врагами самого бога.