Мне приходилось встречать людей, добродетель которых столь естественна, что даже не ощущается; они исполняют свой долг, не испытывая никакой тягости, и их влечет к этому как бы инстинктивно; они никогда не хвастают своими редкостными качествами и, кажется, даже не сознают их в себе. Вот такие люди мне нравятся, а не те праведники, которые как будто сами удивляются собственной справедливости и считают доброе дело чудом, рассказ о котором должен всех изумлять.

Быстрота в решениях — следствие природной счастливой живости. Для нее, быстрой, отважной, нет ни трудностей, ни колебаний. Одни люди долго думают, а взявшись за дело, все портят; другим все удается без долгих размышлений. Есть способности особого склада, при трудностях они действуют лучше всего. Таким удивительным существам сгоряча все удается, а после размышления — ничего; ежели не получилось сразу, проку уже не жди и на будущее не надейся. Хвала быстрым, они, точно чудом, всюду поспевают — и разумом скоры, и в делах разумны.

Обычное - уже само по себе чудо! Я только записываю его. Возможно, что я немного подсвечиваю вещи, как осветитель на полузатемненной сцене. Но это неверно! В действительности сцена совсем не затемнена. Она полна дневного света. Потому люди зажмуривают глаза и видят так мало.

Тогда б я знал, что думали в те дни
Об этом чуде, сложно совершенном, -
Ушли ли мы вперед, или они,
Иль этот мир остался неизменным.

При предположении свободной воли всякое человеческое действие было бы необъяснимым чудом - действием без причины.

Моё молчанье слышится повсюду,
Оно судебный наполняет зал,
И самый гул молвы перекричать
Оно могло бы, и подобно чуду
Оно на всё кладет свою печать.
<...>
Оно мою почти сожрало душу,
Оно мою уродует судьбу,
Но я его когда-нибудь нарушу,
Чтоб смерть позвать к позорному столбу.

В молодости я требовал от людей больше, чем они могли дать: постоянства в дружбе, верности в чувствах. Теперь я научился требовать от них меньше, чем они могут дать: быть рядом и молчать. И на их чувства, на их дружбу, на их благородные поступки я всегда смотрю как на настоящее чудо — как на дар Божий.

Бывает так, что, спеси полн, болван
Заподличает, выбившись в вельможи.
Здесь чуда нет: от власти словно пьян,
Он, все забыв, себя не помнит тоже.

Не надо быть только голубем. С голубиной кротостью да сочетается змеиная! Легко обмануть человека порядочного: кто сам не лжет, всем верит; кто не обманывает, другим доверяет. Обману отдаются не только по глупости, но и от честности. Два рода людей способны предвидеть и обезвредить обман: обманутые, проученные на своей шкуре, и хитрые — рассчитавшиеся чужой. Пусть проницательность будет столь же четка в подозрениях, сколь хитрость ловка в кознях. И не надо быть настолько благодушным, чтобы толкать ближнего своего на криводушие. Соединив в себе голубя и змею, будь не чудовищем, но чудом.

Только потерпевший кораблекрушение и чудом не утонувший в состоянии понять психологию человека, которому хочется смеяться уже потому, что он дышит.

В жизни каждая минута таит в себе чудо и вечную юность.

Зла, добра ли? - Ты вся - не отсюда.
Мудрено про тебя говорят:
Для иных ты - и Муза, и чудо.
Для меня ты - мученье и ад.

Каждый миг есть чудо и безумье, Каждый трепет непонятен мне, Все запутаны раздумья, Как узнать, что в жизни, что во сне?

Преимущество за первым. А ежели еще и велик — первый ход, а стало быть, перевес. Многие стали бы фениксами в своем деле, когда б не опередили их другие. Первые захватывают майорат славы, вторым достаются выклянченные крохи — как ни потей, не смоешь клеймо подражателя. Хитро поступают чудо-таланты, открывая новые пути для дарований, если только разум эти пути одобрит. Новизною открытий мудрые снискали себе место в списке героев. Иные предпочитают быть первыми во втором ряду, нежели вторыми — в первом.

Любовник следит за подругой тайком,
Он словно толпой херувимов влеком:
Но лучшее в мире её украшенье
Соткали снежинки в блестящем круженье, -
Она попадёт к нему скоро под кров,
Как в клетку певунья зелёных лесов,
И чудо развеется: нежной женой
Пребудет она, но не феей лесной.

Какое чудо природы человек! Как точен и поразителен по складу и движениям!

Чудо должно быть от веры, а не вера от чуда.

Я люблю книги: каждая из них мне кажется чудом, а писатель - магом.

Не стать шестеркой. Беда превосходного — став обиходным, оно тускнеет. Сперва его жаждут, под конец приедается. Великое несчастье — быть ни к чему не пригодным, но меньшее — стараться быть во всем и всегда угодным; пожадничаешь, все растеряешь, и от тебя отвернутся те, что прежде ценили. Таких шестерок встретишь в любом роде занятий — прежде ими восхищались, как чудом, теперь презирают, как пошлость. Единственное спасение для превосходного — мера и в блеске; да будет у него в совершенстве избыток, но в щегольстве — умеренность. Чем ярче факел горит, тем быстрей выгорает. Скупость в расточении вознаграждается процентами почтения.

Отставку Белке дали,
И точно, целый воз орехов ей прислали.
Орехи славные, каких не видел свет;
Все на отбор: орех к ореху - чудо!
Одно лишь только худо -
Давно зубов у Белки нет.

То, что я существую, — для меня постоянное чудо: это и есть жизнь.

Стою у входа я в мечеть-
Час поздний и глухой,
Не в жажде чуда я и не с мольбой.
Когда-то коврик я стянул отсюда-
истерся он - хочу стянуть другой.

И, чудо! из померкших глаз
Слеза тяжелая катится...
Поныне возле кельи той
Насквозь прожженный виден камень
Слезою жаркою, как пламень,
Нечеловеческой слезой!..

Господи, Как же так получается,
Что мы путешествуем,
Удивляясь и восхищаясь Высотой гор,
Просторами морей, Течением рек,
Устрашающей силой океанов
И движением звезд,
А когда мы смотрим внутрь себя,
То не замечаем великого чуда?

Ожидание чуда есть одна из слабостей русского народа.

Любовь - глубокой нежности полна,
В соблазнах, в горестях закалена.
Крепка в разлуке, вдалеке горда,
Все та же - чудо - долгие года.

Целью всей деятельности интеллекта является превращение некоторого «чуда» в нечто постигаемое...

Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.

Я сомневаюсь в явном, верю чуду.

Молодая красивая женщина - чудо природы, а немолодая красивая женщина - чудо искусства.