И устарела старина,
И старым бредит новизна.

Мы любим иногда, не ведая о том, а часто бред пустой любовью мы зовем.

Любовь нельзя назвать полным бредом сумасшедшего, хотя у них и много общего.

Математическая истина остается на вечные времена, а метафизические призраки проходят, как бред больных.

Прощай, прощай, будь счастлив, друг прекрасный,
Верну тебе твой сладостный обет,
Но берегись твоей подруге страстной
Поведать мой неповторимый бред, -
Затем, что он пронижет жгучим ядом
Ваш благостный, ваш радостный союз...

Так отлетают тёмные души...
- Я буду бредить, а ты не слушай.

Бред? Но зато новый!
Чепуха? Конечно. Зато новая!

Мне проповедники разнообразных вер и толкователи с их бредом — не в пример.

Не верь, не верь себе, мечтатель молодой,
Как язвы, бойся вдохновенья...
Оно - тяжёлый бред души твоей больной
Иль пленной мысли раздраженье.

Все то, что когда-либо почиталось из ложного благочестия, ничего, кроме фантазий и бреда подавленной робкой души, не представляло.

Перед нами эпидемический бред, который, принеся бесконечные страдания, вновь исчезнет и через несколько поколений будет вызывать всеобщее удивление, как нечто чудовищное и непостижимое.

Она бредила, знаешь, больная,
Про иной, про небесный край.
Но монах сказал, укоряя:
«Не для вас, не для грешных рай».

Бред? Но ведь новый!

Весь этот мир на сонный бред похож -
Его душой разумной не возьмешь.
Добро немилосердным он дарует,
А в радости - с ним горечи хлебнешь.
Не пребывай в спокойном равнодушье -
Неверен мир, продаст тебя за грош.
Дурную суть скрывает вид обманный -
В поступках злобен, а лицом пригож.

Но тяжкий бред ночной непрерываем
будильником, грохочущим трамваем,
огромный город рвущим на куски,
как белый лист, где сказано «прощай».

Исчезла ты, и боль исчезла сразу,
Одна мечта в душе моей царит;
Все, в чем ты отказала, без отказу
Даст мне она: мечте неведом стыд.
Я наслажусь, и бред мой будет явью:
Ведь даже наяву блаженство - бред;
Зато от скорби я себя избавлю,
Во сне нет мысли - значит, скорби нет.

В браке тяжело бывает только первые двадцать пять лет, потом вы понимаете, что от партнёра ничего хорошего ждать не приходится, и начинаете жить счастливо.

Мы все виновны без вины,
что так давно и плодовито
опасный бред, что все равны,
внедрился в разум ядовито.

Я - живое воплощение поднадзорного бреда. Это я сам держу его под надзором. Я брежу, следовательно, я существую. И более того: я существую, потому что брежу.

Объективная реальность - есть бред, вызванный недостатком алкоголя в крови.

Я иду за тобою
След в след.
Я целую его
Свет в свет.
Я бессонная как ты,
Бред в бред.
Знаю так же, как ты
Что смерти нет.

Взял неласковую, угрюмую,
с бредом каторжным, с темною думою,
с незажившей тоскою вдовьей,
с непрошедшей старой любовью,
не на радость взял за себя,
не по воле взял, а любя.

Мы все сумасшедшие, но тот, кто умеет анализировать собственный бред, называется философом.

Безумие есть неспособность видеть швы, соединяющие бред и явь.

Если уж дружба не годится для того, чтобы делить с другом любой бред, то, что она вообще такое, я спрашиваю?

один намек и я исчезну
один кивок и я приду
цветком прильну
и кану в бездну
и сгину в каменном бреду
ночных задворков
возьми меня в рабы изведай
разнузданность будь госпожой
мой демон насладись победой
над уничтоженной душой
а если вынырнет из мрака
охотник на весну твою
не бойся я твоя собака
я буду рядом я убью
о знаю знаю ты не любишь
ты в жизнь играешь ты живешь
но ты сама себе уступишь
и позовешь

Ваша голова заполнена всевозможным бредом, и этот бред вам не принадлежит. Он передан вам политиками, учителями, телевизором, родителями, обществом. Ваша голова наполнена всевозможным дерьмом, и она пытается доминировать над сердцем, которое всё ещё недоступно для загрязнения. Единственная надежда, это слушать сердце и двигаться с ним.

То, что мы называем хаосом - это всего лишь закономерности, которые мы не сумели распознать. То, что мы называем случайностями - это всего лишь закономерности, которые мы не в состоянии расшифровать. То, что мы не можем понять, мы называем бредом. То, что мы не можем прочесть, мы называем тарабарщиной.

Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит: - Калушата! Калушаточки! Бутявка! Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились. А Калуша волит: - Оее! Оее! Бутявка-то некузявая! Калушата Бутявку вычучили. Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки. А Калуша волит калушатам: - Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся. А Бутявка волит за напушкой: - Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

Любовь.
Так интересно.
Словно -
Чёрный шоколад.
Так-
Сладко-горько
Вечный путь-
Из Рая -в
Ад.
Потом-
Обратный путь,
До Рая.
И время позабудешь
В своей любви
Блуждая.
Быть может-
Просто сон.
Иль-
Необычный бред.
Но в нём-
Так хорошо.
Не нужен и ответ.