Что делаем? Учимся быть.
Что делаем? Учимся плыть.
Ведь наша стихия - не заводь.
Здесь надо умеючи плавать.
То вынырнем, то поднырнем -
До смерти уроки берем.

Какие мы профи? Любители мы, дилетанты.
И те, что порхают и кружатся, встав на пуанты,
И те, что умеют по бешеным речкам сплавляться, -
Они всё равно ведь не знают, как с жизнью справляться.
Мы все в этом деле любители - не виртуозы.
Отсюда бессонница наша, и вздохи, и слёзы.

Ёжик в тёмном лесу потерял узелок.
В узелке -всех счастливых мгновений залог.
В узелке - всё, что надо душе для паренья:
Много сладостей разных,
включая варенье.
Но растяпу ежа не спешите жалеть.
Узелок - молодец.
Он умеет белеть.
Пёс добрейший принёс его ёжику в пасти.
Всё здесь временно.
Временны даже напасти.
И не важно, что там у судьбы на уме.
наше дело светиться, светиться во тьме

Жить сегодняшним днём и входить в его тонкости,
И служить чем-то вроде спасительной ёмкости
Для его мимолётных и хрупких вещей,
Что порой чудотворней священных мощей.
Например, тот снегирь, что на ветке качается,
Сам не зная того, помешал мне отчаяться.

Не пойму то ли счастье в избытке,
То ль меня обобрали до нитки,
То ли я на победном щите,
То ли в горестях и в нищете,
То ли даль так призывно сияет,
То ли близкая бездна зияет.

Земля бела. И купола
Белы под белыми снегами.
Что может приключиться с нами? -
Чисты и мысли и дела
В том мире, где досталось жить,
Который назван белым светом,
Где меж запорошенных веток
Струится солнечная нить;
Где с первых дней во все века
Дела свершаются бескровно
И годы протекают ровно,
И длань судьбы всегда легка,
Как хлопья, что с небес летят
На землю, где под кровлей снежной
Мать держит на ладонях нежных
На свет рождённое дитя,
На белый свет, не знавший вех,
Подобных бойне и распятью,
Резне и смуте. Где зачатье
Единственный и светлый грех.

Забыть. Забыть. Забыть.
Землей, золой, травой
Минувшее закрыть,
Засыпать голос твой.
И верить: тверд покров.
Но, на него ступив,
Сорваться в гулкий ров,
Где каждый вздох твой жив.
И вниз лететь, как ввысь,
И, страшный путь любя,
Понять, что не спастись
Вовеки от тебя.

А знаешь ты, зачем я тут,
Зачем здесь лютики цветут,
Зачем трава меня щекочет,
Зачем кузнечик так стрекочет,
Зачем шиповник заалел,
Зачем так дождик звонко пел,
Зачем в глаза мне солнце било?
Затем, чтоб я тебя любила.

Никто ведь не должен тебе ничего.
Ты праздника хочешь? Придумай его.
По песне тоскуешь? Так песню сложи
И всех окружающих приворожи.
По свету скучаешь? Чтоб радовал свет,
Ты сам излучай его. Выхода нет.

Не трогайте меня.
Хочу остаться в норке,
Где шторки на окне,
на скатерти оборки,
Где книжный шкаф пузат,
журнальный столик кругл,
Где непременно есть
медвежий теплый угол,
Который, как и всё,
что в доме окружает,
Атаку всех ветров
успешно отражает.

О, как она нужна - уютная рутина:
Чтоб коврик на полу, на стенке паутина,
Чтоб чайник закипал, чтоб дверь слегка скрипела,
Потягивался кот, дитя во сне сопело,
Чтоб весело струя лилась в большую кружку,
Чтоб были все утра похожи друг на дружку.

Ангел бедный, ангел мой,
Отведи меня домой,
Уведи меня из края,
Где, бесшумно догорая,
Дни уходят в никуда,
Где озёрная вода
Спит под жёлтым одеялом.
Я прошу тебя о малом:
В тихих сумерках спаси,
Лист последний не гаси,
Пусть он светит на дорогу,
По которой ты к порогу
Приведёшь к исходу дня
Заплутавшую меня.

Всё время забываю вас спросить -
Меня не слишком трудно выносить?
Моих стихов немыслимую груду,
Мою готовность к празднику и чуду,
Стремленье тайну видеть здесь и там
И следовать за нею по пятам,
Её рифмуя днями и ночами
Из года в год с тенями и лучами?
Не отвечайте. Вижу по глазам:
Мои стихи вам нА душу бальзам.
Не затопить бы только вас бальзамом,
Потоком вещих слов о самом-самом.

Так надо, чтоб легко дышалось,
Но почему-то сердце сжалось
И улыбаться нету сил,
И если бы Господь спросил
Что ранит, что дышать мешает,
Желанной лёгкости лишает,
Терзает душу, застит свет,
Я разрыдалась бы в ответ.

И лёгок снег подобно снам,
И он летает по касательной.
А мы всё ждём, что бросят нам
Такой желанный круг спасательный,
А мы который год подряд
Отодвигаем неизбежное,
Цепляясь то за чей-то взгляд,
То за привета слово нежное,
И всё равно идём ко дну,
И всё равно кольцо смыкается.
Не оставляй меня одну,
Когда зима, когда смеркается

Принимать эту жизнь с её метаморфозами
Не единым глотком, а мельчайшими дозами,
По чуть-чуть, по чуть-чуть, чтоб её раскусить,
Разжевать и вкусить, и ещё попросить.
Хоть и горечь в ней есть, но добавки так хочется -
Новых вешних лучей и травы, что щекочется.

Это что - репетиция? Съёмка?
Под ногой осыпается кромка,
Край бытийный. Снимайте скорей,
Пока алая неба каёмка
Не исчезла в глубинах морей,
Пока я ещё верю в зигзаги,
Виражи этой призрачной саги,
Этой сказки с печальным концом
И пока, от бездонности в шаге,
Я повёрнута к свету лицом.

О Боже, как нам докучают!
Нас постоянно приучают
Всё драгоценное терять,
Благим вестям не доверять,
Легко без счастья обходиться,
Внушая: мол, и так сгодится,
Внушая нам, мол, жизнь - не мёд.
Нет-нет, со мною не пройдёт,
Со мною не пройдёт всё это,
Тем более, что скоро лето,
И счастье можно есть с куста,
Как ягоды, коль знать места

Жить в краю этом хмуром, в Евразии сумрачной трудно.
Всё же есть здесь и радости. И у меня их немало.
Например, здесь рябина пылала по осени чудно.
Например, я тебя, мой родной, поутру обнимала.
Сыновей напоила я чаем со сдобным печеньем.
А когда уходили, махала им вслед из окошка.
Нынче день отличался каким-то особым свеченьем.
Разве есть на земле неприметная мелкая сошка?
Что ни особь, то чудо и дар, и судьба, и явленье.
Разве может такое простой домовиной кончаться?
После жизни земной обязательно ждёт нас продленье,
Да и здесь на земле неземное способно случаться.

Сверху светлая черта,
Снизу тёмная черта.
И не вырваться наружу. Жизнь меж ними заперта.
И бурлит она, бурлит,
От неё душа болит,
И ничто на белом свете эту боль не утолит.

Так хочется пожить без боли и без гнёта,
Но жизнь - она и есть невольные тенёта.
Так хочется пожить без горечи и груза,
Но жизнь - она и есть сладчайшая обуза,
И горестная весть и вечное страданье.
Но жизнь - она и есть последнее свиданье,
Когда ни слов, ни сил. Лишь толчея вокзала.
И ты не то спросил. И я не то сказала.

А счастье - понятье весьма растяжимое,
А, значит, вполне и вполне достижимое.
Устав мёдом-пивом стекать по усам,
Оно может к нам приходить по часам
И прыгать по комнате солнечным зайчиком
Иль сонным младенцем свернуться калачиком,
Иль ковриком старым, что мира старей,
Дежурство нести у родимых дверей.

На жизнь хватает. Жизни не хватает.
На жизнь хватает. И не на одну.
Но та одна, что есть, всё время
тает
И улетает. Как её верну?
Всего хватает: и любви и смеха,
И слёз, и снов, и всяческих чудес.
Есть лишь одна серьёзная помеха:
Что времени, что времени в обрез.

Прости меня, что тает лёд.
Прости меня, что солнце льёт
На землю вешний свет, что птица
Поёт. Прости, что время длится,
Что смех звучит, что вьётся след
На той земле, где больше нет
Тебя. Что в середине мая
Все зацветёт. Прости, родная.

Надеюсь, когда люди умирают,
От дома ключ у них не отбирают?
Кто знает, как всё сложится у них,
Когда оставят их совсем одних.
Кто знает, как всё может обернуться.
Я, например, планирую вернуться
И в летний день, а, может, под шумок
Дождей осенних вставить ключ в замок.

На исходе сверкнувшего лета,
На излёте блеснувшего дня,
И в конце письмеца и куплета
Что поставить - спросите меня.
Я отвечу вам: только не точку,
Точка - это погибель и мрак.
Пусть венчает и лето и строчку,
И судьбу вопросительный знак.
Изумлённый, всегда изумлённый,
Не понявший почти ничего,
Как в загадку и тайну влюблённый
В эту жизнь - ставьте только его.

Все поправимо, поправимо.
И то, что нынче горше дыма,
Над чем сегодня слезы льем,
Окажется прошедшим днем,
Полузабытым и туманным
И даже, может быть, желанным.
И будет вспоминаться нам
Лишь белизна оконных рам
И то, как в сад окно раскрыто,
Как дождь стучит о дно корыта,
Как со скатерки лучик ломкий
Сползает, мешкая на кромке.

Но в хаосе надо за что-то держаться,
А пальцы устали и могут разжаться.
Держаться бы надо за вехи земные,
Которых не смыли дожди проливные,
За ежесекундный простой распорядок
С настольною лампой над кипой тетрадок,
С часами на стенке, поющими звонко,
За старое фото и руку ребенка.

Столько нежности, Господи. Воздух, крыло.
Третий день снегопад. Даже ночью бело.
Столько нежности, Господи, маленьких крыл,
Будто Ты мне все тайны сегодня открыл.
Не словами, а прикосновеньем одним
К волосам, и губам, и ресницам моим.

Живу у Господа в горсти, Где бремя лет легко нести. Живу, того лишь опасаясь, Что ночью иль средь бела дня Всевышний выронит меня.