Религиозные заблуждения опасны, а философские только смешны.

Злорадство - есть ничем не вызванное желание причинить зло другому лицу, чтобы путем сравнения с собственным положением испытать удовольствие.

Какой возраст или же какой период жизни более всего располагает к суеверию? Самый слабый и робкий. А какой пол? На это следует дать тот же ответ.

Утверждая, что Бог существует, мы просто образуем идею Божества соответственно своему представлению о нем и не представляем существование, приписываемое ему, в виде отдельной идеи, которую мы прибавили бы к идее других его качеств.

Предположение: и будущее похоже на прошлое, — не основано на каких-либо аргументах, но проистекает исключительно из привычки, которая принуждает нас ожидать в будущем той последовательности объектов, к которой мы привыкли.

Склонность к радости и к надежде — истинное счастье; склонность к опасению и меланхолии — настоящее несчастье.

Дружба — это спокойная и тихая привязанность, направляемая и укрепляемая привычкой, возникающей из долгого общения и взаимных обязательств.

Из впечатлений или идей памяти мы образуем своего рода систему, охватывающую все то, что помним как воспринятое либо внутренним восприятием, либо внешними чувствами, и каждую часть этой системы наряду с наличными впечатлениями называем обычно реальностью.

Особенная идея становится общей, будучи присоединена к общему имени, то есть к термину, который благодаря привычному соединению находится в некотором отношении ко многим другим особенным идеям и легко вызывает их в воображении.

Самое замечательное из всех качество человеческой природы — это присущая нам склонность симпатизировать другим людям.

Я ни в коей мере не вступлю в противоречие с разумом, если предпочту, чтобы весь мир был разрушен, тому, чтобы я поцарапал палец.

Человеку, который долго говорит о себе, трудно избежать тщеславия.

«Случай» и «судьба» - это одни только пустые слова: упорное благоразумие - вот судьба человека.

Обычно счастье покровительствует смелым и предприимчивым, но ничего не внушает нам большую смелость, чем хорошее мнение о самом себе.

Я решаюсь утверждать относительно других людей, что они суть не что иное, как связка или пучок различных восприятий, следующих друг за другом с непостижимой быстротой и находящихся в постоянном движении.

Когда религиозность сочетается со страстью к чудесному, тогда конец всякому здравому смыслу и свидетельство людей теряет всякий авторитет.

Просто думать о какой-нибудь вещи и думать о ней как о существующей — совершенно одно и то же. Идея существования, присоединенная к идее какого-нибудь объекта, ничего к ней не прибавляет. Что бы мы ни представляли, мы представляем это как существующее.

Несомненно, что большинство людей всегда предпочтет легкую и ясную философию точной, но малодоступной и многие будут рекомендовать первую, считая ее не только более приятной, но и более полезной, чем вторая.

Истинный скептик так же недоверчиво относится к своим сомнениям, как и к философским сочинениям.

Природа всегда сильнее принципов.

Удовольствие и неудовольствие не только являются необходимыми спутниками прекрасного и безобразного, но и составляют саму их сущность.

Жалость есть сочувствие к несчастью других, а злорадство - радость по поводу такового, причем это сочувствие и эта радость не вызываются ни дружбой, ни враждой. Мы жалеем даже незнакомых и совершенно безразличных нам людей; если же наше злорадство по отношению к другому человеку вызывается вредом и обидой, то оно является... мстительностью.

Ничто не свободно так, как мысль человека.

Любовь есть не что иное, как желание счастья другому.

Моё высшее счастье, моё полное удовлетворение состоит в том, чтобы читать, гулять, мечтать, думать.

Воображение достигает и некоего минимума, то есть оно в состоянии вызвать в себе такую идею, дробление которой непредставимо, а уменьшение невозможно без полного ее уничтожения.

Всё, что мы называем героической доблестью и чем восхищаемся как величием и возвышенностью духа, есть не что иное, как спокойная и твёрдо обоснованная гордость и самоуважение...

Первоначальная религия человечества порождается главным образом тревожным страхом за будущее.

Услуга, оказанная нам, приятна главным образом потому, что льстит нашему тщеславию и свидетельствует о добром расположении и уважении к нам лица, ее оказавшего.

Люди обладают общей склонностью представлять всё существуещее подобным себе и приписывать каждому объекту те качества, с которыми они близко знакомы и которые они непосредственно осознают.